Как я стал буддийским монахом

Дмитрий Волкогонов, наш земляк, японист (несколько лет назад окончил ДВФУ), провёл год в буддийском храме. Теперь он имеет сан «гондай содзу» – восьмой из шестнадцати в иерархии буддийской школы Сингон, что соответствует выпускнику университета.

Газета «Утро Востока» (№ 98) опубликовала короткое интервью с Д. Волкогоновым и сообщала, что вскоре поместит на своих страницах его статью о пребывании и обучении в буддийском монастыре. Сегодня мы выполняем наше обещание. Уверены, этот материал заинтересует наших читателей. Согласитесь, не каждый день встречаешь человека, который решил посвятить свою жизнь служению в буддийском храме.

Дорога к храму

Решение серьёзно изучить буддизм и стать служителем храма в Японии пришло, можно сказать, спонтанно. Хотя, как известно, ничего случайного в жизни не бывает…

Интересоваться буддийскими теориями начал ещё во Владивостоке, во время учёбы в Восточном институте (ДВГУ – ДВФУ). Изучая историю Японии, узнал о великом японском монахе IX века Кукае. Он считается основателем школы Сингон – эзотерического буддизма.

После окончания университета совершил 40-дневное паломничество по 88 храмам острова Сикоку, они также связаны с Кукаем. Меня привлекал буддизм и буддийское искусство, но не настолько, чтобы посвятить ему жизнь. Это желание пришло позже.

Как дипломированный специалист, несколько лет работал гидом-переводчиком, устроился в японскую компанию, которая открыла ресторан японской кухни во Владивостоке. Поработав несколько месяцев в «штормовом» режиме, стал задумываться, стоит ли дальше этим заниматься. В это время пришёл ответ, точнее, предложение со стороны тестя. Дело в том, что моя жена Науко – дочь настоятеля буддийского храма школы Сингон. У меня был большой интерес именно к этой школе, каллиграфии. Мы даже свадьбу провели по буддийскому канону, в одном из старинных японских храмов.

Я дал согласие. Годовое обучение предстояло пройти в Ниннадзи, главном храме направления Омуро (он был построен в конце IX века по указу императора, объект культурного наследия ЮНЕСКО). Первым настоятелем храма стал в 888 г. император Уда, отрёкшийся от престола. С тех пор это стало традицией. Сейчас, правда, настоятель не является родственником императора, эта должность выборная, но церемониал, круг обязанностей – всё остается в прежней традиции.

Прежде чем подать документы на обучение, необходимо было пройти обряд вступления в буддизм. Масааки-сан, мой тесть, пригласил в свой храм монахов из Осаки для проведения церемонии. Мне обрили голову. Начинающий монах также должен дать клятву выполнять ряд заповедей (к слову, они очень схожи с христианскими).

Через несколько дней предстояло собеседование в Ниннадзи. Оно оказалось несложным. Мне предложили рассказать биографию, затем поинтересовались, могу ли я сидеть на татами по-японски, на коленях (я мог - в России занимался айкидо). Ещё был небольшой тест.

Результат собеседования – положительный – пришёл спустя месяц. Учебный год в Японии начинается в апреле, я отправился в место назначения заблаговременно, чтобы купить всё необходимое по присланному списку. В нём значились монашеская одежда, футон (матрац для сна), предметы личной гигиены.

В день прибытия в Ниннадзи меня охватило особое волнение. Я был первым иностранцем за сорок с лишним лет существования школы при храме. Каждому из учеников – нас было восемь (возраст - от 19 до 33 лет) – полагалась отдельная комната шириной три татами (около 5 кв. м), со столиком, книжной полкой, шкафом для вещей. Никаких электронных приборов, кроме наручных часов и будильника. Нижнее белье – только белого цвета. Телефоны и деньги были сданы в сейф. Нас также предупредили: любые встречи и нахождение вне территории храма во время учёбы запрещены.

Нас «вели» три куратора: директор школы, сотрудник храма, ответственный за учебный процесс, и недавний выпускник. Правилами поведения были следующие: ходить колонной, не разговаривать с туристами. Есть и курить – только в общей комнате. Но вернемся к первому дню. Нам раздали расписание на первый месяц и график дежурства. Меня назначили в пару с парнем из г. Тоттори в качестве повара.

Монахи ели изначально два раза в день, поэтому завтрак и обед чётко регламентировались, на ужин (дословно: «не-еда») можно было импровизировать. Кухня в школе вегетарианская. Из сладкого – только консервированная паста из красных бобов адзуки. На завтрак – традиционный суп мисо и каша (смесь риса и пшеницы), обед – соба (гречневая лапша) или удон (пшеничная), по воскресеньям – китайская лапша. На ужин, как правило, темпура (жаренные в кляре овощи), салат из свежих овощей, рис. Я ещё готовил драники.

Приём пищи – особый ритуал. После того как всё приготовлено, все встают в две шеренги друг напротив друга, замыкающий ударяет в деревянный гонг. Затем все рассаживаются, произносятся слова благодарности за пищу, читается молитва. В отдельную тарелку кладутся семь рисинок или семь частичек лапши – подношение богам. Можно приступать к еде.

Хочу отметить, что существуют ещё определённые обязанности для троих учеников. Первый в строю, запевала, задаёт ритм во время ходьбы, высоту звучания и скорость пения молитв. Второй – ответственный за ключи - зажигает свечи у алтаря, отпирает и закрывает замки. Третий, дневальный, единственный имеет наручные часы, чтобы контролировать, насколько мы укладываемся в режим. Он же ведёт дневник и бьёт в гонг: подъём, служба, приём пищи, отбой. Смены меняются еженедельно, поэтому каждый из нас не раз становился дневальным.

Режим в течение семестра был следующий. Подъём в пять, включается свет. Учитывая, что утренняя служба начиналась в 5:15, фактически поднимались раньше на полчаса-час. Умывание, переодевание, курение – всё практически в полной темноте. Служба проходила в большом зале - додзё. Молитва – на татами. Начинали с двадцати минут (это казалось нестерпимо долго, ноги затекали), спустя месяц спокойно молились уже в течение часа.

Затем начинался переход от одного храма к другому (на территории Ниннадзи около десятка различных сооружений), становились в шеренгу и громко пели соответствующие мантры.

«Стать Буддой в этом теле»

В чём смысл религии Сингон – «стать Буддой в этом теле», то есть получить просветление не через бесконечное количество перерождений, а в данной конкретной жизни, путем трёх таинств: слов, действий и мыслей. У каждого божества (в Сингон их несколько сотен, многие пришли из индуизма) существует свой «код»: мантра – набор звуков и мудра – положение рук. Таким образом, если произносить эти звуки, складывать руки как божества и визуализировать всё, можно получить просветление.

Звуки эти пришли в Японию из санскрита (через Китай), перевода не имели; главным было произнесение самих звуков. Поэтому моим коллегам, как и мне, иностранцу, было непонятно, что же именно мы поём. Длилась эта утренняя «прогулка» сначала час, потом, когда, выучили программу наизусть, – 40 минут. Причём этот ритуал повторялся два раза в день, в любую погоду.

По возвращении нас ждала уборка. Начинали с комнат, потом переходили в другие помещения, затем переключались на прилегающую территорию. На первых порах труднее всего было сделать «волны» на гальке, рассыпанной перед зданием, что-то вроде сада камней. Не хватало умения и времени. Потом всё наладилось. Уборка занимала около часа. Затем следовал завтрак.

В разных семестрах по будням у нас были теоретические занятия (два часа два раза в день). История буддизма, каллиграфия, санскрит, чайная церемония, икебана (в Ниннадзи есть своя школа Омуро-рю). Чайная церемония, с одной стороны, радовала тем, что можно было отведать сладости – непременный атрибут в церемонии, а с другой – приходилось по два часа сидеть по-японски на коленях, что с непривычки было трудновато. Больше всего времени уделялось буддийскому пению – сёмё. Здесь используются специальные криптологические знаки, которые дают лишь условное представление о воспроизведении. Главное (как в обучении в школе Сингон в целом) – устная передача от учителя к ученику. Поэтому одно и то же произведение может исполняться даже в рамках одной школы совершенно по-разному.

После обеда обычно проходила уборка храмов. В 16:30 начиналась вечерняя служба. Затем нас снова ждала «прогулка» с пением мантр. После ужина половина состава направлялась в ванную, другая – убирала кухню. Потом «роли» менялись. Перед сном – звуки гонга раздавались в 22 часа – полагалось 20 минут свободного личного времени. Вскоре мы узнали, что это непозволительная роскошь для монаха-ученика...

Дмитрий ВОЛКОГОНОВ

Продолжение следует.

Подпись к фото: Перед школой. Палка – ворота, которые не дают плохим силам проникнуть внутрь.

С женой, сыном, настоятелем Ниннадзи и тестем Масааки-сан (справа).