Дом с подземным ходом

Здание с парадной выправкой под № 47, стоящее вполоборота к улице Светланской во Владивостоке, сразу обращает на себя внимание. Оно выделяется строгой классической красотой, при этом не лишено фасонистых украшений в виде лоджии с арочным порталом, колоннады. История его тоже довольно занимательна.

Этот дом был простроен в 1911 году по проекту инженера-полковника И. Заборовского для главного морского штаба Сибирской флотилии. Облик его заметно преобразился 30 лет спустя, когда здание начали перестраивать. Зодчий очередного проекта Александр Порецков фактически создал новое архитектурное произведение, соответствующее так называемому сталинскому монументальному стилю. При этом все работы велись в обстановке строгой секретности – и не только потому, что здесь размещался Приморский краевой комитет партии.

Мне довелось познакомиться с одним из участников той грандиозной перестройки – Яковом Мироновичем Зильбергом. Он прибыл во Владивосток 18-летним лейтенантиком осенью 1939 года, после окончания Московского военного училища. И сразу попал в особый корпус железнодорожных войск РКК. Именно этим войскам, точнее, 66-му отдельному батальону, было поручено вести строительство. Более 600 человек работали на объекте круглосуточно в течение нескольких лет.

– Нам предстояло надстроить почти три этажа, сделать внутреннюю перепланировку, – рассказывал Яков Миронович. – Я был назначен командиром взвода. Работы велись чётко в соответствии с графиком. Техники, можно сказать, не было, разве что самодельный кран-укосина. Ставка делалась на мускульную силу.

При этом работа партийного аппарата, разместившегося в здании, не прекращалась ни на один день в течение всего строительства. Вход организовали со двора. Там же хранились стройматериалы. 

Объект считался сверхсекретным, в нескольких десятках метров от него, в глубине скалы, строилось высотное здание (перевёрнутое «головой» вниз) – бомбоубежище. Для того чтобы высший партийный эшелон смог здесь не только укрыться, но и продолжать работать, руководить. 

Строители орудовали кайлом и лопатой. Грунт и камень вывозили на лошадях ночью (для конспирации). Крайком партии связывал с подземным зданием специальный ход. Второй «тоннель», по словам Я. М. Зильберга, вёл в район Спортивной гавани – на случай эвакуации морем.

– Мне по роду службы довольно часто приходилось общаться с первым секретарем крайкома партии Николаем Степановичем Пеговым, – вспоминал Яков Миронович. – Помню, когда мы отделывали его кабинет с залом для заседаний (он занимал целое крыло с видом на Золотой Рог), Николай Степанович просил сделать кабинку-тамбур перед входом, как у товарища Сталина: с двойными дверями, ясеневыми панелями и прочими «премудростями».

Пегов был человеком широкой души. Как-то он передал для бойцов большую коробку папирос «Беломорканал», а однажды даже пивом угощал – «Жигулёвским». К слову, ведро пива уходило на то, чтобы по всем правилам разделать «под орех» пять-шесть начальственных дверей. Здесь трудилось немало первоклассных специалистов, настоящих мастеров своего дела. 

Яков Миронович Зильберг прошёл всю войну, получил тяжелое ранение, имел награды. Воевал и на западе, и на востоке: за Родину! За Сталина! (К слову, в 1939-м он участвовал в завершении строительных работ в тоннеле им. Сталина – делал надпись из огромных букв, каждая из которых весила почти десять килограммов). Долгие годы фронтовик хранил молчание по поводу сооружения режимного объекта, пока время само не сняло с него гриф секретности. Редкие документы и снимки, связанные с той стройкой, Зильберг передал в Москву, в музей железнодорожных войск. 

Впрочем, для него это здание стало особо памятным по другой причине: здесь он встретил свою будущую жену Евдокию Андреевну, которая была в ту пору помощником секретаря крайкома комсомола. Они счастливо прожили более 60 лет.

Любовь ИСТОМИНА