Дмитрий Головин в 45-м освобождал Корею от захватчиков

«Для того чтобы землю в Корее корейцам отдать». Именно так оценивал своё участие в освобождении Кореи от японских захватчиков в августе 1945 года мой дядя по матери Дмитрий Зиновьевич Головин. 

Митя был пятым среди шестерых братьев и трёх сестёр Головиных. И все они родились в селе Бородино, но не под Москвой, а под Владивостоком. Точнее, на западном берегу Амурского залива. Как только в марте 1945 года Дмитрию Головину исполнилось 18 лет, парня тут же одели в армейскую гимнастёрку. Но брать Берлин ему не довелось – молодое пополнение сразу вливали в военные части на границе с Маньчжурией и Кореей, оккупированных Японией. А в ночь на 9 августа молодой солдат-автоматчик со своим 541-м полком 393-й стрелковой дивизии пересёк границу Маньчжурии в направлении на город Хуньчунь. И не под грохот артиллерийской канонады, а накрытый мощным тайфуном, стеной дождя и рвущей всё грозой. 

Через двое суток боёв и форсирования реки Туманган 393-я стрелковая дивизия уже по корейскому берегу реки устремилась к морю.

- На корейской территории мы реально зажали японцев, - вспоминал Дмитрий Зиновьевич. - Моряки – с моря, а мы – с суши. Выдавили их 101-й отдельный полк из Унги, как косточку из вишни. К девяти утра мы уже обнимались со своими моряками. Затем наш полк взял направление на порт Раджин. По ходу марша головные подразделения натыкались на групповые и одиночные засады японских смертников. Они действительно умели маскироваться, прямо на обочине: то в каких-то норах, то под валунами или под корнями деревьев. 

А тем временем прошло уже несколько дней после того, как 15 августа император Хирохито выступил по радио с обращением к японской армии и флоту прекратить сопротивление. Но японцы не собирались складывать оружие. Так что затем пришлось выбивать их из корейского порта Чхонджин, из городов Ранам и Хамхын. После Вонсана 393-я стрелковая дивизия двинулась на город Кёнсон, что в японском варианте значился как Кэйдзё - «столичная крепость». Здесь-то дивизию и остановил приказ советского командования прекратить наступление. То есть в границах сегодняшней столицы Республики Корея города Сеула.

- Дело было солдатское. Нам поставили задачу отрезать японцам путь отступления к морю – мы отрезали, – вспоминает ветеран освобождения Кореи. – И зря сегодня говорят, что это немцы научили нас тогда воевать. Наоборот, это мы разучили их воевать: сначала гитлеровцев, потом японских милитаристов.  

К советским медалям «За боевые заслуги» и «За победу над Японией» у рядового автоматчика Дмитрия Головина прибавилась также корейская серебряная медаль «За освобождение Кореи». Она была учреждена в КНДР «в ознаменование вечной благодарности корейского народа Великой Советской Армии, освободившей Корею от японских империалистов». На лицевой стороне медали на фоне солнечных лучей в обрамлении лаврового венка высится монумент в честь советских воинов, который уже тогда был установлен в Пхеньяне на горе Моранбон. Те же слова, что на медали, выбиты были и на самом памятнике. Многие воины 25-й общевойсковой армии 1-го Дальневосточного фронта вместе с моряками Тихоокеанского флота остались лежать в корейской земле в городах Чхонджин, Хэджу, Нампхо, Тонним, Синыйджу, Вонсан, Хамхын и Расон. 

Вечная им память!

Вячеслав ШИПИЛОВ

На фото: Дмитрий Зиновьевич Головин, 1940-е годы